— Что смогли, перекачали в другие баки, а остатки просто слили.

— Хорошо. Теперь мне нужен хирургический набор, и пару сорвиголов, которые будут стоять в начале отсека с огнетушительными приборами. И дайте пожалуйста команду внимательно осмотреть весь корабль. Возможно этот подарок не единственный.

— Сделаем. — Капитан первого ранга кивнул и через три минуты отсек был пусть, не считая двух мичманов стоявших с раструбами огнетушителей в руках.

Осторожно Николай снял ещё один сегмент моторного кожуха, и подобрался к бомбе собираясь заглянуть под крышку взрывателя.

Когда её удалось снять, Николай увидел обычный шестерёночный механизм фирмы Вашерон, которые обычно использовали для движения небольших устройств типа музыкальных шкатулок, и сразу же понял причину того, что бомба не сработала. Криво посаженый корпус пропустил густое редукторное масло внутрь и чувствительный механизм просто залип. Что, впрочем, не отменяло того, что шестерёнки могло стронуть с места в любой момент, разнеся в клочья не только половину моторного отсека, но и один не слишком аккуратный организм.

Но бомба была не простым часовым таймером, с задержкой по времени, а судя по механизму, который Николай рассматривал, имела защиту от снятия. Стержень сейчас упиравшийся в стенку редуктора, должен был инициировать взрыв при попытке удалить взрывное устройство.

Согнув пальцами пару шестерёнок, он сломал основной привод, и занялся крепежом бомбы к двигателю аэролёта.

— Господин капитан. — Один из мичманов, стоявших с огнетушителем подошёл ближе. — Командир велел передать, что бомб больше не обнаружено.

— Спасибо, господин мичман. — Николай наконец снял бомбу, удерживая шпенёк взрывателя пальцем, и выпрямился, прижимая вымазанную в чёрном масле адскую машинку к лазоревому парадному мундиру. — А теперь давай-ка мне парашют, и доложи капитану, пусть прикажет открыть аварийный люк. И чтобы никого там в коридорах. Рвануть может в любой момент.

— Так как-жо эта? — Прошептал мичман и опрометью кинулся из отсека. Вернулся быстро, держа в руках ранцевый парашют, и сноровисто стал накидывать лямки на Николая. Судя по тому, как уверенно и ловко, делал он это не в первый раз.

— Приходилось, прыгать-то?

— Да не волнуйтесь. — Николай улыбнулся. — У меня налёт больше двухсот часов. И с парашютом прыгал не единожды.

По дороге к аварийному люку, никого не встретилось, и ещё сильнее прижав бомбу, Николай разогнался по коридору, оттолкнулся со всей силы и ухнул вниз.

Тело сначала закрутило потоком, но маневрируя лишь ногами и одной рукой, Николай смог выровняться и дёрнул кольцо.

Российская империя, Москва, Смоленская Губерния, окрестности села Кардымово.

Аварийный парашют был довольно маленьким, но дело своё делал исправно, опустив Николая на песчаную прогалинку где-то между лесом и рекой, на которой трое мужиков добывали рыбу самым быстрым способом — динамитом. Не став распутывать стропы, капитан рубанул по ним кинжалом, ухитрившись при этом не отпустить бомбу, и выпрямившись крепко встал на ноги.

— Рыбу глушим, господа общиннички? — Николай улыбнулся мужикам, остолбеневшим от зрелища упавшего с неба офицера в заляпанном мазутом парадном мундире с внушительной коллекцией орденов. — А ну-ка достаньте мне смолы какой или твёрдого дёгтя…

— Так это… щас. — Самый сообразительный уже метнулся к краю леса и вернулся через пять минут с липкой горкой сосновой смолы в руках.

Перевернув бомбу, Николай затолкал пальцами смолу в механизм и с улыбкой посмотрел на общинников. — Сети — то готовы?

— А то. — Степенно ответил самый пожилой из мужиков. — В два ряда натянули васьсиясь.

— А глушите динамитом?

— Танамидом. — Мужчина кивнул, огладив длинную бороду. — Токма мало его. Слегами придётся молотить.

— Не придётся. — Николай улыбнулся и резко, со всей силы метнул адскую машинку на середину реки.

Секунд тридцать была тишина, и Николай уже подумал, что напрасно он переживал за возможность внезапного взрыва, когда над водой встал высокий, пятнадцатиметровый фонтан, и раздавшаяся река обнажила дно реки.

Взрыв был такой силы, что выплеснувшая на берег вода вынесла большое количество рыбы прямо на песок, и ошалевшие от лёгкой контузии мужики без разговоров принялись собирать её, складывая в большие мешки. А после, с огромным трудом вытянули сети, забитые речной живностью.

— Мы тута её прикармливали с неделю. — Громко заорал старший всё ещё ковыряя пальцем в ухе. — Вота кучкой и встала. А вам вашество, куды надо мож? Тако отвезём со всем вежеством.

— Да куда-нибудь, в город, или управу полицейскую.

— Так в Смоленск и свезём. — Уже гораздо тише сказал общинник и с удовольствием посмотрел на восемь больших мешков с рыбой. — С таким грузом уже и в губернию можно. А обратно уж с денежками. — Он оглянулся на лежавшую на земле ткань парашюта. — А вот ежели продавать такую вот материю, она почём будет?

— Да так забирайте. — Николай усмехнулся. — Всё равно парашют уже испорчен. Только давайте я вам записку напишу, чтобы вас в полицию потом не таскали.

Доехали почти до Смоленска, когда их на дороге перехватил полицейский разъезд, поднятый по тревоге, телеграммой обер-полицмейстера губернии, для поисков и оказания возможной помощи капитану Белоусову.

Простившись с общинниками, Николай легко вскочил в седло подведённой к нему лошади, и уже через полчаса был со всеми возможными почестями принят у губернатора, а на следующее утро, сытого, отмытого, в вычищенном мундире и даже найденной где-то форменной фуражке, отправили курьерским дирижаблем в Москву.

Москва встретила его шумом, и суетой. Новость о бомбе на борту Князя Владимира хоть и не стала темой газетных статей, но взбаламутила государственный аппарат, сверху донизу. В зданиях Первого Аэролётного Отряда, судя по обилию автотранспорта, солдат, полицейских чинов и сотрудников прокуратуры, веселье было в самом разгаре, но Николая никто не задерживал.

Кивнув знакомому офицеру из боевых подразделений Канцелярии, Николай завёл машину, и не торопясь поехал на службу писать рапорта. Несмотря на то, что это была самая нелюбимая часть работы Николай никогда не увиливал, особенно после того, как увидел, что поданные им рапорта стали основанием для далеко идущих выводов судебной коллегии, прокуратуры, и других весьма уважаемых организаций.

Рапорт получился довольно объёмным, так как Николай добавил свои соображения по устройству охраны гостей и наличию на борту аэролётов спасательных средств кроме маленьких «аварийных» парашютов, позволявших лишь не убиться насмерть, чуть менее подготовленным пассажирам.

А сдав отчёт в секретариат, был сразу же отловлен адъютантом начальника, и уже в его кабинете, рассказал всё ещё раз.

— Молодец. — Борис Фёдорович Орлов снял с носа очки и стал тщательно протирать стёкла, кусочком замши. — Действительно молодец. Сидор Матвеевич Игнатович, от тебя в полном восторге. И то, как разрешил историю с мечом этим, будь он трижды неладен, и вообще, справил дело с принцессой. — Он понимающе улыбнулся. — Ну а за бомбу эту, тебе отдельный поклон. Германцы-то видишь, бомбу снять не смогли, хоть и обнаружили, вот у них и образовалась убыль дирижабля. Так что наши теперь со всех сторон первые, а бритты, помоями умылись.

— Нашли что-ль кого? — Николай вскинулся.

— Нашли. — Глава Тайной Канцелярии усмехнулся. — Для них, сигналом на уход был взрыв и крушение «Князя Владимира», а поскольку мы начали раньше, то и повязали почти всех, и главное взяли небезызвестного Соломона Розенблюма, который жил под именем торговца Сиднея Рейли. Вот кто заслуживает петли, так это он. Бритты уже возбудились до крайности и требуют возвернуть этого деятеля, но он как уроженец Российской Империи, и гражданин, никакой выдаче конечно не подлежит.

— Знавал я этого господина. — Николай кивнул. — Всё около инструкторов лётной школы скакал.